МК: Существует две стратегии региональной информполитики во внешнем контексте. Одна из них носит недобросовестный характер, регион позиционирует себя как вещатель, лишь бы заявить о себе. Вторая стратегия носит социально-ответственный характер, то есть регион исполняет букву федерального закона, который обязывает властей раскрывать информацию о своей деятельности.
Самый простой способ позиционирования — это, конечно, использование яркой информации, когда заголовки пестрят сообщениями о скандалах, убийствах, пожарах, это всегда гарантирует успех у читательской аудитории, но вряд ли это та слава, которую журналист желает себе и своему дому. Что же касается позитивной стратегии, то в абсолютном большинстве регионов она не выражена и не сформулирована как система и не реализуется. Почему это происходит? Потому что 90% экономической и политической ответственности местных администраций сводится к обслуживанию своей социально-экономической стратегии. Для этих целей используются районные газеты, психотерапия через местное телевидение, таким образом, эксплуатируется старая система. И лишь у некоторых хватает денег на то, чтобы оплатить присутствие в региональных вкладках федеральных изданий и эфиры в электронных СМИ. Но всё это, по большей части, несёт за собой не создание образа региона, а обеспечение лояльности к местной власти. Что тоже не может быть стратегической задачей информационной политики региона. В некоторых случаях образ региона тесно связан с образом действующего губернатора, который в свою очередь базируется на существующую позитивную историческую мифологию. Но это тоже, своего рода, паразитическая концепция.
Тем не менее, существует и обратная сторона этой информационной и интеллектуальной слабости в региональной политике, связанная с тем, что сам правящий пласт не хочет себя позиционировать на федеральном уровне, гнушается федеральной повесткой дня и даже тем, чем живут соседи. Тому пример Санкт-Петербург, большой город, с богатой историей, но найти в местных СМИ информацию о том, что происходит в Эстонии или Финляндии невозможно. Зато достаточно информации о мелких интригах в Смольном или Мариинском театре. И посмотреть на город как крупнейший региональный центр на Севере Европы никто не может. Это пример того, как большинству регионов не удаётся выстроить, пусть даже и паразитируя на истории, но какой-то положительный образ субъекта федерации.
ПР: Какой складывается имидж на федеральном уровне у Новгородской области?
МК: Образ плохой до сих пор. Криминальный шлейф не закончился. Добавляет к этому образу и кадровая чехарда, и - к счастью пока широко не известная, однако в узких кругах уже обсуждают сведения о тотальной коррупции среди чехарды присланных, некомпетентность, распил денег, выделенных на празднование юбилея города и так далее. В общем, где не ткнёшь пальцем, вода прольётся и мусор просыплется. Я удивлён, что не удалось даже зацепиться за важное решение о создании Федерального реставрационного центра. Надо было цепляется даже из тупых эгоистических соображений. Вот молодой губернатор Псковской области, Андрей Турчак, он не побоялся вступить в полемику с этим решением, заявить, что центр в Новгороде не будет уникальным, и теперь какая-то часть этих реставрационных работ будет во Пскове. Регион сегодня мог бы сформировать имидж и успешно подавать его на федеральном уровне. К примеру, «Русский Кэмбридж» или «Русский Оксфорд» для Новгорода или для Пскова, в общем, что угодно. Но просто придумать сказку и транслировать нельзя, она должна быть.
ПР: Может быть это проблема журналистов, которые именно таким образом подают информацию и формируют такой имидж региона?
МК: Журналист здесь ничего не сможет сделать. Я не понимаю, какая выгода журналисту транслировать новости в каком-то определённом ключе, в чём тут его личный успех, что его дом получит усиленную федеральную репутацию? Это слишком длинная цепочка и маловероятная. Гораздо реальнее, когда журналист борется с несправедливостью, тут связь очевидна и понятна.
ПР: Очень часто регионы создают информационные поводы, основываясь на юбилейные события, например празднование 1150-летия Великого Новгорода. Это хороший повод, чтобы попасть в федеральный контекст?
МК: Впервые тема эксплуатации юбилея была применена в 1947 году, в советское время 1150 лет Киеву, потом придумывали ещё несколько юбилейных дат: отпраздновали тысячу лет Казани, триста лет Санкт-Петербургу и так далее. В некоторых случаях это оправданные даты, в некоторых — бюрократические мероприятия, создающиеся под выделение федеральных средств. Мне не понятно, как такое может быть: сначала 1150-летие Великого Новгорода, а потом 1150-летие России. Но и этот резерв скоро закончится, федеральный центр больше не даёт возможности надеяться, что под эти даты губернаторы смогут получать деньги и безнаказанно их пилить.
ПР: Очень часто в региональных СМИ можно прочитать информацию о том, что та или иная общественная или политическая сила пишет письма президенту, премьеру, генеральному прокурору с просьбой помочь решить проблему. Вы считаете это эффективным методом решения проблем на региональном уровне?
МК: Это помогает. Я считаю этот механизм очень важным и эффективным, всегда даю дорогу таким письмам в своём СМИ. И знаю, что 80% таких писем доходит до адресата и имеет положительное решение. Свежий пример: образовательные стандарты для старших школ, когда предлагалось отменить ряд предметов. В итоге, 4 дня усилий, и Путин приостановил это решение. Но чтобы это сработало, нужен резонанс. Пока это по-прежнему ТВ. Здесь существует сложившийся механизм мобилизации общественного мнения, и для того чтобы телевидение выстрелило в нужном направлении, ему обязательно нужно иметь фактурную прокладку. Раньше это были газеты, теперь интернет. Когда мы даём площадку для высказывания мнения общественности, мы можем надеяться, что победим. И в святой борьбе с фильтрами Петрика мы тоже победим.
ПР: Какие тенденции вы видите у СМИ в будущем?
МК: Телевидение превратилось в масштабную психотерапию и промывание мозгов. Та интернет-аудитория, которая пользуется сетью для получения качественной информации, уже втрое превысила аудиторию качественной печатной прессы. Года через четыре, качественная аудитория телевидения и интернета сравняется. К тому же, сегодня очевиден переход телевидения в сеть. И связь, когда интернет-новость не подхваченная телевидением — не новость — больше не работает. Теперь если выпуск теленовостей не попал в интернет, на youtube или куда-то на форум — телепередачи, считай, не было. Всё поменялось.
Екатерина ПЕРЕПЛАВЧЕНКО
Фото: Марина БЕЛЯЕВА
